Утро в 13-м отряде.

Было дело - были живы те, кого мы очень любили.
И живые дарили радость и тепло.

Частенько по утрам, когда совершенно не хочется просыпаться, всегда найдется то, что с легкостью вырвет из оков сна, да так, что скорее души научатся одной левой давить меносов, чем веки вновь соизволят закрыться. Сегодня этим раздражающе-пробуждающим фактором стало солнце, которое самым наглым образом запустило свои лучи-щупальца в кабинет джусанбантай тайчо, и теперь с силой терзало пока еще закрытые глазенки лейтенанта тринадцатого отряда Шибы Кайена. И пока парень недовольно морщился, жмурясь от красноватого света, медленно наступало новое, явно не веселое утро. Да здравствует рассвет! Шиба, может, так и сказал бы, выскакивая из своей обители, одарил бы природу дебильно-счастливой улыбкой, запуская пятерню в волосы и взъерошивая прядки, а затем потопал бы к капитану, если бы... Не находился в непосредственной близости от него уже сейчас.
Кайен попытался поднять руку,чтобы спрятать глаза от света и со спокойной душой продолжить спать, как ощутил, что пальцы путаются в чем-то излишне мягком, шелковистом и вроде бы длинном...

Дернув рукой пару раз и не добившись результатов в "освобождении", шинигами смутно осознал, что его плечо отягощает нечто теплое.
"Ну что за хрень?.." - вяло подумал темноволосый,отстраненно отмечая нарастающую в висках боль и удосужился открыть глаза, чтобы рассмотреть объект своих "страданий". Первым его затуманенному взору предстал потолок. Шиба захлопал ресницами, сгоняя остатки сна, а заодно пытаясь вдуплить, где он находится, и уставился на доски, мысля о том, какие они ровные, хорошо выкрашенные, потолковые...и вообще красивые. Поняв, что в голову с утра пораньше лезет всякий бред, лейтенант слабо тряхнул вышеназванным объектом, словно выкидывая ненужные мысли, но тут же пожалел об этом,так как пульсирующая боль вмиг сжала виски, горячей волной перебираясь на лоб. Болезненно застонав, Кайен рефлекторно начал поднимать руку, чтобы согнать холодной ладонью жар, но, когда попытка поднимательства вновь потерпела неудачу, чертыхнулся и скосил взгляд, решив скинуть с себя мешающуюся фигню.

"фигней", как ни странно, оказался Укитаке-тайчо, что сейчас мирно посапывал, лежа рядом, удобно расположив голову у него на плече, тесно прижимаясь, да еще и обнимая одной рукой за талию. О последнем Шиба узнал исключительном потому, что потрудился всю ночь не выпускать ладонь Джоуширо из своей и сейчас крепко сжимал её пальцами, легко поглаживая шершавую кожу. И пока парень медленно терял дар речи,сознание отметило еще один многозначительный факт - чем-то длинным и излишне мягким оказались волосы капитана... И всего пару минут назад Кайен их самозабвенно дергал. Ну а следом возник еще один вопрос: какого черта они вообще оказались на полу, лежа в обнимку под капитанским хаори?!
Перед глазами мгновенно возникло лицо вечно улыбающегося Кёраку-тайчо, разглагольствующего о том, что не мешало бы отметить назначение лохматого выходца из простой семьи на пост лейтенанта в тесном кругу близких друзей, так сказать. Дальнейшие события слились в сменяющие друг друга бутылки саке и наполняющиеся пиалы.

Отмечание прервала Нанао, которая буквально материализовалась из воздуха, схватила нерадивого капитана за шиворот и уволокла куда подальше, напоследок одарив обоих таким взглядом, что стало холодно. И, чтобы согреться, они решили выпить еще... Затем пошли тосты. Сначала за каждого в отдельности капитана, потом Шиба намекнул, что это дискриминация, и некоторое время пили за лейтенантов. Затем пошла тема взаимоотношений всех вышеотмеченных, здравия и процветания тринадцатого отсюда... Благо, что офицеров вспоминать не стали. Хотя за это покрытые мягким полумраком воспоминания не особо отвечают, но, кажется, в конце был брудершафт...
Дивясь тому, сколько литров жидкости может помещаться в шинигамовском организме, Кайен выпустил ладонь Укитаке из своей и приподнял хаори.
"Фух, одеты. Значит, ничего противозаконного спьяну не натворили".
Кстати, о противозаконности... Солнечное утро, время просыпаться и трудиться на благо галактики, а значит в заваленный пустыми бутылками кабинет может кто-то и ввалиться.

Отчего-то в мыслях всплыл образ какого-нибудь представителя семейства Кучики, причем обязательно с шарфиком на шее, постной миной на лице и взглядом, что превращает все вокруг в ледяную глыбу, а в моменты особой злости своего обладателя вызывает из глубин подсознания желание впасть в запредельную кому. Шиба явственно представил, как в помещение, порхая словно бабочка, залетает Кучики-кто-то, счастливый и довольный (и плевать, что это в принципе невозможно), с кучей каких-то важных документов в руках и вдруг...видит это. Ужас, слезы, паника, глубокий шок, депрессия, самоубийство при помощи шарфика от пережитого стресса... За уничтожение такого уникального вида, как Кучики, по головке явно не погладят.
"Брэ-э-эд!" - снова чертыхнувшись, Кайен нервно хихикнул, упорно забивая на гудение в голове, и довольно-таки умно рассудил, что быть обнаруженным в таком положении - не самое удачное начало дня, поэтому осторожно разжал пальцы, выпуская белоснежные пряди, и
вцепился в плечо капитана, легонько тряхнув.
- Укитаке-тайчо!
Реакции не последовало.
- Укитаке-тайчо!! - чуть сильнее затряс Джоуширо Шиба.
И снова ноль. Собрав всю волю в кулак, парень откровенно затолкал капитана и почти заорал:
- Укитаке-тайчо!!!
И...тут же пожалел об этом, так как от собственного недовопля разболелась голова.