Диалоги с купанием. 7-й день, три часа дня

Угендо, поместье семьи Укитаке.
Укитаке-тайчо, Кира Изуру и внезапное появление Куротсучи-тайчо.

Джусанбантай тайчо позорно сбежал из расположения своего отряда.
Один из его офицеров, как оказалось, откуда-то добыл собаку, и сегодня с самого утра в в кабинет капитана врывался звонкий лай и веселые голоса. Первое время это не могло не радовать, но ближе к обеду выяснилось, что внимания пушистой лайки требуют все присутствующие в расположении офицеры и рядовые. Казалось бы, что сам пес должен был свалиться от усталости где-то через пару часов, но либо у него было ангельское терпение, либо невероятный запас сил.

Укитаке пытался абстрагироваться, жмурился, затыкал уши ватными тампонами... Но гвалт был такой, что от хохота и визгов диссонировали тонкие стены офиса. Потом начала болеть голова.
Поэтому, как только удалось отправить старших офицеров с каким-то поручением (предварительно перетерпев их крики, конечно же), Укитаке взял руки в ноги и отшумпировал в более тихое место. Домой.

Дома было ти-и-ихо. Джоуширо расслабленно опустился на резную скамеечку в беседке и, потирая виски, уставился на воду искусственного пруда. Сколько сил тратилось на очищение этого вредного водоема - непредставимо! Ряска, тина... Ужас! Но вот в такие моменты, когда все вокруг, казалось бы рушится и превращается в хаотичную, растрепанную субстанцию, ровная гладь воды успокаивает как ничто иное.

Вот промелькнула серебристая спина - на Укитаке из-под воды уставился большой круглый глаз. За тысячу лет карп не только поседел, но и привык к тому, что при появлении на берегу фигуры в белом хаори, его будут кормить.
Укитаке покачал головой:
- Нет, дружище, еще рано, - капитан вздохнул, прикрывая глаза. Тишина.

Меланхолизированный Кира бродил по Сейретею - но не в поисках развлечения, чем могли бы занять себе менее ответственные синигами - всего лишь в поисках кого-то, кто смог бы занять его мрачные мысли своим светом.

"О, сколько патетики" - Подумал бы Кира, если бы был хоть немного склонен к самоанализу и, как следствие, шутливой самокритике. Вообще-то его путь проходил через поместье семьи Укитаке тайчо вовсе не просто так. Вроде бы как немного разгребшись с повседневной морокой, бедняга просто решил немного абстрагироваться. Абстрагироваться было хорошо и вдвоем. Пожалуй, даже лучше, нежели в одиночку.

Через невысокий заборчик Кира заметил привычную болезную фигуру главы тринадцатого отряда и уже собирался было поздороваться согласно со всеми правилами приличия... Но не успел чудесный, но немного невезучий Кира-кун облокотиться на заборчик, чтобы воззвать к вниманию искомого капитана, как тот позорно рухнул.

И лейтенантик еще позорней плюхнулся в водоем, который так миролюбиво созерцал хозяин поместья.
- Мне так жаль. - Сиротливо сообщил лейтенант третьего отрядя и временно исполняющий обязанности его главы, отплевываясь и вытаскивая водоросль из уха. - Я извиняюсь.
Справа на него недовольно воззрился потревоженный карп.
- И перед вами я тоже извиняюсь! Простите, дражайший.

Ноющая боль в висках прошла, как только капитану удалось, откинувшись на столбик беседки, задремать. Снилось что-то ветреное и неуловимое, почему-то отбдающее лицо брызгами и извиняющееся.

"Извиняющееся?" - Укитаке удивленно распахнул глаза: привычный пруд непривычно преобразился. Увешанный водорослями, как гайджиновская елка игрушками, на джубантай тайчо взирал Кира Изуру - тихий, почти неприметный сосед Укитаке. Кстати, они отлично уживались рядом - Укитаке постарался сделать так, чтобы соседу не мешало его многочисленное семейство, а фукутайчо третьего отряда был незаметен сам по себе.

О том, как голубоглазый мальчик оаказался в его, укитаковском пруду, можно было догадаться по остаткам забора, мирно покоившимся частично все в том же пруду, а частично - на мощеной дорожке.
Укитаке, наконец-таки, отошел от изумления и, вскочив, всплеснул руками:
- Что Вы, что Вы... Это мне надо извиняться - этой оградке ками знает сколько лет, - беловолосый капитан про себя отметил, что не углублять пруд было все-таки хорошей идеей. - Давайте я Вам помогу, мальчик мой.

Укитаке протянул руку лейтенанту, но что уж тут поделать - во время низвержения последнего в капитанский пруд, на отполированный за несколько столетий прогулок камень дорожки выбросило несколько ошметков скользких водорослей...

Через несколько секунд Укитаке фактически обнимался с Кирой, повиснув на шее лейтенанта. Вода доходила обоим до пояса.
- Дела-а-а, - отчего-то мучительно покраснев, Укитаке встретился взглядом с растерянным Изуру. Еще через мгновение капитан уже смущенно улыбался. - Теперь я уж точно должен перед Вами извиняться. Простите великодушно. И - спасибо, если бы не Вы, я, наверное, искупался бы полностью.
Карп метнулся куда-то в сторону, скрывшись в глубине. Наверное, если бы он умел издавать звуки, то сейчас бы раздраженно шипел.

- Думаю, теперь Вам просто необходимо зайти ко мне в гости, - отцепившись от Киры и выбираясь на берег, пригласил Укитаке. - Высушимся, заодно и поговорим. Вы же не просто так ко мне...

Пока Кира купался, Укитаке тайчо вроде бы даже успел задремать. Хотя это было вполне нормальное явление, хотя Кире с ним пришлось познакомиться сравнительно недавно. Вообще в последнее время он буквально валился с ног от усталости – у него появилось в два раза больше дел, чем прежде, да и подчиненные экс-тайчо Ичимару Гина хоть лейтенанта своего и уважали…

В общем, их отношение к нему выше лейтенантского не поднималось. Самым обидным было слышать шепотки о том, что Изуру не справляется и пора бы уже назначить кого-нибудь более авторитетного на место капитана.

Однако прохладная вода в пруду на некоторое время остудила блондинскую душевную боль и он просто уныло завтыкал на Укитаке-кун, который в это время тоже открыл глаза и с непередаваемым изумлением в них воззрился на Киру, возвращая ему взгляд.

«Ничего страшного» - Пассивно резюмировал ныне водоплавающий лейтенант третьего отряда. – «Обо мне все равно не подумают плохо. Обо мне просто не подумают». – Он уже было собрался впасть в депрессию, как Укитаке перестал взирать на него с безграничным удивлением и, как в хаори ужаленный, подскочил на скамье.

- Ой, спасибо, Укитаке тайчо… - Польщенный искренним вниманием к своей персоне, Кира зарделся, как красна девица и принял руку капитана, который не удержался на прудной растительности, выброшенной на берег, и шлепнулся в карпов дом.
«Карп-сан… надо будет перед карп-саном извиниться что ли еще раз» - Мимоходом подумал Изуру, рефлекторно вцепившись в тайчо.
- Да… не за что. Да, конечно я зайду. – Неуклюже вскарабкавшись на сушу, ответил Кира.

Укитаке только вздохнул.
С его одежды нещадно капало и плюхалось (плюхались водоросли) на пол. Оставляя мокрые следы, тайчо провел гостя в дом - там было теплее, чем на веранде, да и осенний ветер не так беспокоил.
Навстречу из коридора вывернула одна из сестер Укитаке и воззрилась на прекрасную картину в немом изумлении. А потом - метнулась за сухой одеждой, предварительно окатив обоих любителей плаванья странным взглядом. Киру она уважала - достойный сын достойных родителей, как жаль, что они так странно умерли.

Укитаке стойко выдержал продолжительную тираду младшей сестры, которая ("Что она вообще тут делает? Должна же была уехать с мужем...") укоряла брата за то, что он не бережет свое хилое здоровье и не уберег гостя, и, все-таки выпроводил её в другую половину дома, с улыбкой, но твердой рукой.
- Ох, Кира-кун, вы же знаете её, она такая шумная, - вздохнул Укитаке, оборачиваясь к обтекающему гостю. - Но она соизволила принести нам переодеться. Простите, я выйду в другую комнату...
И на этой уважительной ноте капитан скрылся в соседней комнате, прикрыв за собой седзи и оставив в распоряжении соседа белую в голубой цветочек юккату и большое махровое полотенце(Урахара как-то на день рождение подарил).

Укитаке сползал по стене. Его душил кашель - холодная вода сделала свое противное дело, и сейчас беловолосого капитана мучал очередной приступ болезни.
"Надо будет не забыть подойти к зеркалу", - пугать кровавыми потеками голубоглазого лейтенанта было бы совсем подло.

Кира посмотрел на сырого Укитаке и тоже вздохнул. Хотя пожалуй у него не получилось так тяжко и гулко – все-таки у вечноболеющего тайчо опыта в этом деле было побольше. Да и что уж говорить, не только в этом.
«Будь я хоть немного… хоть самую капельку похож на Укитаке! Ведь он вроде выглядит таким слабым, но подчиненные его уважают, хотя иногда он и бывает на волосок от гибели от их чрезмерной заботы…»

Глядя на то, как одна из сестёр Широ-куна выговаривает ему за несанкционированное купание, Кира не удержался и тихо рассмеялся. Но тут же устыдился – не смеха, а того, что совсем забыл, как чреваты могут быть последствия пребывания в не особенно теплом пруду для капитана тринадцатого отряда.
«Вот. Даже он, такой мягкий и добрый, даже у него есть достаточно твердости для управления. Вне зависимости от того, кем он управляет – подчиненными или родственниками».

Находясь в раздумьях, Кира не сразу заметил лежащую перед ним белую в голубой цветочек юкату.
- Какие милые ромашки. – Искренне восхитился Изуру, надеясь, что его восторг проникнет сквозь тонкие стены. – Или не ромашки. Но все равно милые!

Высушившись и переодевшись, он почувствовал себя куда лучше. Однако теперь его тревожила еще и мысль о том, как могло купание сказаться на Укитаке… Из-за бумажной стенки послышались звуки подавляемого кашля. Преисполненный ответственности Кира бросился в комнату, предварительно предупредив:
- Я вхожу!
И поначалу даже зажмурившись. Однако в плане одежды с Укитаке все было в порядке. Но не в плане здоровья.
- Укитаке тайчо! – Воскликнул Кира, упадая на колени рядом с ним. – Чем я могу вам помочь?!

- Ле-кхе-кха-гркха-тенант! - Укитаке воззрился на Изуру, почтительно над ним склоненного, хотел что-то сказать внятное, но легкие опять скрутило, и Укитаке только и смог, что вцепиться в юккату блондина, сжимая пальцы и невольно стягивая шелк с плечей фукутайчо. "Ками-сама! Что же..." Думать тоже получалось бестолково, и джусанбантай тайчо отдался на волю болезни и продолжил кашлять.

Приступ прошел так же внезапно, как и начался. Укитаке наконец разжал пальцы, тискающие забрызганный кровью шелк юккаты лейтенанта и поднял на того карие глаза. Надо отметить, что Кире еще повезло: юкката была стянута только с плеч.

- Простите, лейтенант, но Вы уже помогли, чем смогли, - улыбнулся капитан, вытирая кровь с подбородка. - Вот только Вам опять придется переодеться. Только...

Укитаке обернулся в сторону входа:
- Только мне кажется, что у нас гости. Я чуствую реяцу капитана 12-го отряда. Надеюсь, что он войдет ко мне не из стены...

«О нет, капитану так плохо, что он меня раздевает!» - Была первая мысль Киры, в юкату которого вцепился кашляющий капитан, обнажая плечи, чье мясо и мышцы были спрятаны под крайне светлой кожей.
Собственная беспомощность лейтенанта не просто раздражала – она бесила,
угнетала и топтала его чувство собственного достоинства беспощадными копытами
гуманизма.

Кира знал, что нужно делать в битве с пустыми, в битве с меносами, в битве с адьюкасами, в битве с арранкарами, но только в битве, а что делать с больным человеком он не…
«Вот я балда!» - Изуру мысленно дал себе в ухо.
- Укитаке тайчо, подождите, я же в четвертом был раньше, забыл почти все, но я же могу еще… - Бестолково засуетился Кира, но приступ Укитаке уже прошел.

На секунду у него перехватило дыхание, но после он обрадовано выдохнул. Но ни намека на жалость не появилось в его водянистых глазенках, потому что она даже не пришла к нему в голова. Сильного человека нельзя жалеть – а Укитаке тайчо был именно таким. Поэтому все что угодно – шок, невроз, забота, но не жалость.
- А мне так нравились ромашки. – Ответил Изуру с толикой вселенской грусти в голосе. – Или не ромашки… Ну да неважно, главное – ваше здоровье, тайчо! Юкату если застирать быстренько, то и пятен не останется…

«12 отряд? Куротсучи Маюри?» - Незаметно даже для Киры в его мыслях появился уголок с паникой – пожалуй, такое случалось со всеми, кто доживал до следующий встречи с капитаном двенадцатого отряда.
- Я тоже надеюсь. – Надломленным голосом ответил Изуру. – Иначе меня, наверное, инфаркт хватит.

Тем временем к поместью приближался, словно снежная лавина, директор Института Научных исследований. Он находился в крайне довольном рассположении.. хм.. духа.

- ..воот! Как только им понадобился учёный, то сразу... Сразу все вспомнили о никому ненужном Куротсучи! Хехе, но теперь Ограничитель готов и...

Маюри самодовольно фыркнул, посмотрев на ровную гладь воды. Он прошествовал дальше, бесцеремонно проникая в дом.

- Эээй! Укитаакее-саан!

Куротсучи быстрой походкой достиг комнаты, в которой находились Джоуширо и Изуру.

Надежды джусанбантай тайчо сбылись, причем даже самые радужные.
Во-первых, Маюри не только не вытек из стены, но даже предупредил "жертв" о своем появлении богатыским рыком. ("Что еще в голову этому шинигами взбрело", - взбрыкнулась невинная мысль и утихла под гнетом вежливости).
Во-вторых, появление Маюри можно было объяснить только тем, что готов Ограничитель для Заключенного.
Укитаке, конечно, был шинигами законопослушным и крайне рассудительным, но держать взаперти живое(относительно всех мертвых) существо, да еще и не по своей воле запертое в подвале - это, простите, выходило за рамки всех моральных норм. Что-то подсказывало, что Гриммджо Джаггерджак, Шестая Эспада, предпочел бы рассыпаться на элементарные частички реяцу в белых песках Уэко.

Таким образом, Укитаке вздернул свое тело на ноги, принимая вертикальное положение. При этом он еще слегка опирался на руку соседа:
- Простите, Кира-кун, но, увы, после приступа я еще некоторое время слаб, и мне необходима опора. И да... не думаю, что мне бы помогли Ваш знания, полученные в четвертом отряде, - джубантай тайчо вздохнул. - Раз уж сама Унохана тайчо не всегда может помочь...

Капитан 12-то отряда Готей-13 как и всегда был невыносимо-ненормален. Укитаке устало моргнул и посмотрел в изумительные выпуклые глаза Маюри:
- Добрый день, Куротсучи-тайчо, насколько я понимаю, это не визит вежливости, и Вы пришли по делу.
Под взглядом желтых глаз Укитаке захотелось поежиться. Нет, дело было даже не в том, что Маюри выглядел действительно необычно. - Нет, к внешнему виду этого мальчика-ученого за последние сто лет Джоуширо успел привыкнуть. Дело было в том, что Маюри мог в любой момент "ненавязчиво" намекнуть на то, что ему было бы интересненько разобрать седоволосого капитана на составляющие, понюхать содержимое и... забыть собрать обратно, потеряв интерес к уже изученному объекту.

Почему-то при первом появлении Куротсучи Маюри у Киры появилось (да впрочем и всегда появлялось) инстинктивное желание спрятаться и убежать. То есть, сначала убежать, а потом спрятаться. И при этом убежать как можно дальше, а спрятаться – как можно глубже.

Однако выказывать трусость перед собственным товарищем было бы совсем недостойно. К проявлениям трусости Кира относился спокойно – в конце концов это доказывало, что он еще жив. Ну, относительно всех мертвых, конечно. Однако, опять же, перед собственным товарищем…

И все равно его каждый раз при виде Маюри слегка передергивало и ноги торопились унести его куда-нибудь в другое место.
- Добрый день, Маюри тайчо. – Учтиво оздоровался Кира с капитаном.

О том, что в Сейретее ныне находится один из арранкаров Кира слышал очень смутно и вообще мельком. Он дрался с ему подобными в копии Каракуры, но вот именно шестого из эспады он еще ни разу сам не видел. Хотя ему, конечно, очень хотелось. Арранкары представлялись ему вообще очень любопытными, особенно в том состоянии, когда они никому не могут причинить вреда.
«Ну, учитывая то, что готов некий ограничитель – сейчас мы пойдем смотреть на этого арранкара!» - Не без потаенной радости подумал Кира, удерживая Укитаке тайчо в вертикальном положении.

Маюри около минуты изучал немигающим взглядом пару шинигами, а потом, хмыкнув и проигнорировав Изуру, продолжил свою речь, активно жестикулируя.

- Да, дело... Ограничитель для Заложника!

Учёный ну ооочень пафосным движением извлёк из недр хаори нечто небольшое и синее.

- Серёжка-ограничитель!

Он гордо потряс изобретением перед Укитаке.
Серёжка казалась хрупкой. На ощупь она была мертвенно холодной и слегка пульсировала. Внутри неё горела красная искорка, завораживая и увлекая взгляд в голубую бездну..

- Не сломается и не слетит с уха. Выдерживает атаки шикая, кидо и банкая. Можно послать небольшой болевой импульс, если потребуется.

Куротсучи довольно скалился, явно гордый собой, и ожидал реакции капитана 13 отряда.

"Ками-сама, ну почему он изменил в своем организме все, кроме характера! Ему бы к Генрею Кучики, Мир Живых ему светом, в воспитанники, - от таких мыслей Укитаке передернуло - он представил, как Куротсучи мо-о-олча и без единой эмоции режет на лабораторном столе чье-то тело. - Нет уж, пусть лучше так, как есть - с шизофреничным блеском в глазах и с едкими комментариями, чем..."

Укитаке помотал головой, отгоняя непрошенный приступ воображения и, уже спокойно, ответил:
- Мы с Ямамото-сотайчо обсуждали этот вопрос. Болевое воздействие возможно лишь по желанию опекуна Заложника. Я возьму на себя эту ответственность. Что ж... - Укитаке обернулся к Кире. - Лейтенант Кира, Вы пойдете с нами?
Наверное, на джубантай фукутайчо так влияло присутствие Маюри: Укитаке понял, что его слова могли бы показаться лейтенанту как приглашение на увесилительную прогулку.
"Ужас какой"

- Простите, лейтенант, я должен предупредить, что Гриммджо Джаггерджак находится в "Гнезде личинок", в камере для..., - Укитаке взглянул на Куротсучи. Кому еще, как не Маюри, знать, ГДЕ содержится Секста. - В камере для особо опасных преступников, на территории Второго отряда. А Вы, кхм, не по форме...

Пропуск в "парк" при Втором отряде у Укитаке был как, впрочем, и пропуск в любое место на территории Сейрейтея: в связи с "особым" положением, Ямамото назначил капитана 13-го отряда своим заместителем и возложил соответствующие полномочия.

---

"Мнимая свобода". Территория 2-го отряда, 7-й день, ближе к вечеру.

То, что Маюри проигнорировал его приветствие, Киру никак не задело. Наоборот, он даже был счастлив, что тот обращал на него минимальное внимание. По крайней мере с его природной незаметностью он никогда не попадет ни в одну из банок капитана двенадцатого отряда.

Сережка-ограничитель на первый взгляд выглядела не особенно внушительно, но если смотреть на неё долго, то она завораживала… медленно, очень медленно, как будто проникая в самую суть личности…
Кира потряс головой, сбрасывая наваждение.

«В любом случае, раз это ЕГО изобретение, то стоит рассчитывать на то, что арранкара это удержит надежно» - Решил про себя Кира. – «Да и Маюри тайчо выглядит настолько довольным, что это явно хорошее… хм… изобретение»

- Да, я х… хотел бы. – Неуверенно кивнул Кира. Почему-то эта идея больше не казалась ему такой офигенно-привлекательной. Он предпочел бы лечь спать. Да еще и вспомнились дела, дела...
«Кстати я слышал, что именно в гнезде личинок находился ранее Маюри-сама… Однако я ни разу не был там прежде».
- Но моя форма еще не высохла, так что я, наверное, все-таки не пойду. – Принял волевое решение Изуру. И воспрял, как увядшая ромашка.

Маюри нетерпеливо цокнул языком. Текст, текст... Он любил действовать, а болтовню мог выслушивать только свою.

- Ну, мы идём или будем здесь стоять, ожидая, пока этот монстр не повредит своё тело окончательно, мм?

Куротсучи стоял, переминаясь с ноги на ногу.

"Хм.. Скорей.. Хочу скорей увидеть Ограничитель в действии.. Да."

---

"Мнимая свобода". Территория 2-го отряда, 7-й день, ближе к вечеру.